Мы много знаем о проблемах Европы и США, в то время как африканские страны остаются в тени — местные активисты считают это большой проблемой. В середине девяностых в Руанде и Бурунди жертвами массовых убийств стали как минимум 800 тысяч человек. Одно коренное население убивало другое: хуту истребляли тутси и последние, разумеется, оказывали вооружённое сопротивление. Одной из заметных героинь того времени в Бурунди стала Мэгги Баранкитс — ей удалось спасти двадцать пять детей из массовой резни, а впоследствии помочь тридцати тысячам людей выжить, получить медицинскую помощь и найти работу благодаря проекту «Дом Шалом». Геноцид закончился, но сейчас Мэгги снова находится в бегах: из-за тяжёлой политической ситуации в Бурунди ей пришлось уехать в Руанду. Мы поговорили с Баранкитс и узнали, как ей удалось пережить убийства собственных родственников, кто помогал ей спасать детей и почему в родной стране её считают преступницей.
«Моё место в Бурунди»
Геноцид в Бурунди начался в 1993 году — тогда мне было тридцать семь лет. До этого я успела поучиться в Швейцарии, пожить во Франции, поработать учительницей, послужить в католической церкви и усыновить семеро детей. Мне всегда хотелось помогать людям, но только во время этих страшных событий стало ясно, что у меня есть предназначение. Во время геноцида убили десятки моих родственников — надежды почти не было. Иногда мне кажется, что если бы я не была христианкой, то покончила бы собой. В то же время я понимала, что у меня была редкая возможность уехать, отказавшись от своей идентичности, но я этого не сделала.
Когда преступники убили мою биологическую семью, я решила не ненавидеть, а защитить других. Было тяжело — на моих глазах уничтожили семьдесят человек, которых я пыталась укрыть в церкви. Но двадцать пять детей удалось спасти — именно они и ещё семь моих приёмных детей создали дом, который впоследствии стал называться «Дом Шалом». Взять их под свою ответственность было безумием: у меня не было ни еды, ни медикаментов, ни денег. Мы шли, и сами дети не понимали, куда мы идём и где сможем спрятаться. Тогда один маленький мальчик Фабрис предложил отправиться к моему другу из Германии Мартину. Фабрис предложил написать ему на немецком (я немного учила его в Швейцарии), чтобы никто не узнал о наших планах. Мы укрылись у Мартина, и я надеялась, что ситуация вскоре улучшится, но в итоге мы пробыли у него семь месяцев. Он предложил мне уехать в Германию, но я уже тогда поняла, что моё место было в Бурунди.
«Дом Шалом»
Первая помощь «Дому Шалом» пришла, разумеется, из Германии. Мартин вернулся туда и организовал нам поставку продуктов и вещей первой необходимости, Caritas Germany помогли с автомобилем, местная католическая церковь дала возможность отстроить разрушенную школу, также много помощи пришло из Швейцарии и Франции, где у меня были друзья. Вместе с моим родным братом мы стали распространять информацию о нашем проекте через журналистов. В итоге к нам приезжали представители ООН из Нью-Йорка, королева Люксембурга. Последняя крупная помощь пришла от гуманитарной инициативы «Аврора» из Армении.
Деньги поступали, а мы расширяли «Дом Шалом». В Бурунди мы создали микрофинансовый банк, больницу, школы, специальные образовательные учреждения, кооперативы и кинотеатр. «Дом Шалом» зарабатывал деньги и мог покрывать многие свои нужды без помощи извне.
Большим организациям вроде UNICEF тяжело работать на местах — это огромная структура со сложным механизмом. Мы же могли оказывать помощь адресно. К нам обращались совершенно разные люди — от сирот с ВИЧ, женщин, переживших изнасилование, до бывших военных, которые решили больше не участвовать в военных действиях. Все они нуждались в разных вещах. Например, бывшим военным нужен был свой дом и стабильная работа, чтобы не начать убивать снова. Но всех их объединяло одно — потребность в образовании и независимости. Мы выдавали микрокредиты на бизнес, помогали поступать в университеты. Почему люди уезжают? Потому что никто не помогает и не даёт им работы и социальных гарантий на родине. Интересно, что почти никто из отучившихся за границей не остался там — мои дети вернулись, потому что знали, где смогут применить свои навыки и знания.
Бегство в Руанду
Если в стране коррумпированные и озлобленные власти, делать хорошие вещи очень сложно. Ты строишь — они разрушают. В 2015 году президент Бурунди Пьер Нкурунзиза избрался на третий срок, нарушив конституцию. Молодые люди по всей стране выступили против — в ответ они стали пропадать, их убивали, в стране резко возросло количество политзаключённых. У международных организаций не было возможности качественно работать в Бурунди, так что мы до сих пор не знаем количество погибших и пропавших протестующих. Когда я выступила в их поддержку, мне стали угрожать, так что вскоре мне пришлось покинуть страну. Позже я узнала, что президент объявил меня в международный розыск.
Из-за этого мне пришлось перенести свои проекты в Руанду — одну из немногих африканских стран, где удалось создать демократическое правительство. Руанда тоже пережила геноцид, но сделала правильные выводы, в отличие от Бурунди. Из последней бежало огромное количество людей, потому что страна превратилась в тюрьму — и теперь я помогаю беженцам.
Сейчас я занимаюсь приютом для беженцев «Оазис мира» в Руанде и стараюсь давать людям просто кров — важно всегда помнить, что это такие же люди, как мы, которые просто попали в ужасные обстоятельства. Так же, как все остальные, они хотят быть независимыми и развиваться. В «Оазисе мира» мы стараемся предлагать беженцам учёбу и работу: учим готовить, шить, рисовать, работать на компьютерах, помогли трёмстам людям вернуться в университеты. У нас есть свой ресторан, где можно работать, кто-то открывает собственный бизнес. Сейчас мы снова нуждаемся в деньгах, потому что оказались оторваны от Руанды, но я уверена, что последнее слово останется за любовью, а не ненавистью.
